Этот случай произошёл со мной на работе в ночную смену, около десяти лет назад. Уже давным-давно забылось это всё. И я бы даже сейчас не вспомнил, если бы не история Pump. Так что отдельное спасибо автору рассказа «Сон с широко открытыми глазами», который пробудил мои воспоминания.
Тогда я работал в цехе по производству напитков. Цех состоял из двух участков, соединённых между собой тридцатиметровым коридором. Вдоль коридора в начале и сбоку располагались восьмиметровой высоты танки-отстойники для раствора каустика (2%) и раствора азотной кислоты (5%). И в конце, тоже сбоку, горизонтальные огромные бочки с концентрированной щёлочью, которые впоследствии были замурованы в стены с четырёх сторон, так что в коридоре образовалось дополнительное помещение ради безопасности проходящих рядом людей. На момент случая этих ограничивающих стен не было ещё.
За несколько лет работы в этом цехе я заметил, что, проходя вблизи танков-отстойников, испытываешь лёгкую беспричинную тревогу, этот фон в эмоциональном состоянии продолжался около 10 метров пути по коридору, а затем проходил без следа. И причём тревога исчезала вблизи ёмкостей с концентрированным каустиком, где, по идее, было наиболее опасно. Казалось бы, что должно быть наоборот, а ведь нет. Ещё приметил, что рабочие, проходя эти десять метров пути, молчали в большинстве случаев. Хотя молчание людей — это, конечно, не факт, может, просто им не хотелось разговаривать друг с другом. Но почему именно молчали на этих десяти метрах, где я ощущал тревогу? Были подмечены мною эти вещи постепенно, скажем так, за несколько лет. Меня особо состояния тревоги и страха лет с тридцати не трогают, поэтому та лёгкая тревога была «по барабану».
После двухдневного простоя оборудования, необходимо было заранее выходить для подготовки машин к производству. Мы выходили по одному человеку из бригады по очереди. В ту ночь была моя очередь. Я вышел в смену. Работал я один на весь цех, разве что ещё в цехе находился мастер, в качестве дежурного. Моя задача была подготовить две линии к 8 утра.
Я запустил с компьютера процессы, проконтролировал состояние оборудования и запустил. Пошёл к мастеру, отметился. В дальнейшем ходил и смотрел за процессами. Устранял некоторые поломки, корректировал и контролировал температуру. Одна линия располагалась на одном участке, а другая – на втором, так что мне приходилось время от времени проходить по сумрачному коридору. В три часа ночи меня начало клонить ко сну. Я уж давно в ночных сменах. Три часа ночи – это для моего организма некий биоритм для сна. Знаю об этом, поэтому особенно в эти часы не допускаю себе не то чтобы прилечь или присесть, а даже глаза не закрываю дольше, чем требуется на обычное моргание. Ведь если заснёшь, то может чёрт-те-что случиться с оборудованием. А если линии к восьми утра не будут готовы, то можно лишиться премиальных процентов к зарплате. Короче, с трёх часов ночи я усиленно ходил между линиями и с троекратным вниманием следил за технологическими процессами. Не садился, не лежал, даже глаза не закрывал.
И вот я иду по участку, с намерением пройти через мрачный коридор. Иду. Не сижу, не лежу, а именно иду! И глаза мои открыты! Поворачиваю в коридор, и… как только вхожу в эту «тревожную зону» мрачного коридора, как вдруг всё наполняется светом, танки с каустиком исчезают, а я оказываюсь в кафе. Причём всё случается мгновенно. И я в этом кафе тоже иду. Постепенно останавливаюсь в недоумении. Обнаруживаю себя одетым в совершенно другую одежду. На мне не роба с поношенными ботинками, а новая блестящая обувь, чёрные брюки и светлая рубашка с коротким рукавом. Я с удивлением осматриваю и ощупываю себя. Смотрю на людей, которые сидят за столиками и пьют пиво или водку. Блестят стеклянные графины и металлические предметы. Звучит тихая музыка и слышен говор посетителей. Я недоумеваю, а куда это делись танки-отстойники? Смотрю, за одним из столиков меня заметили. Со стульев встают трое мужчин и дружелюбно подходят ко мне, здороваются, словно меня знают. Причём, чувствую их руки во время рукопожатия. И я как будто знаю одного из них. Это муж сестры моего напарника по работе. Я опять в недоумении: я ведь этого мужчину ни разу в жизни не видел! А вот в этом кафе он мне знаком. Мужчины любопытствуют, как у меня дела, и мы обсуждаем какую-то новость.
Внезапно на фоне этого зала и троих моих «друзей» вырисовывается фигура нашего мастера-женщины, она проявляется постепенно.… И зал кафе исчезает, появляется коридор с танками. Я стою перед мастером, которая у меня спрашивает, успею ли я подготовить линии к началу смены. Отвечаю в задумчивости, что успею. Оглядываюсь, смотрю, что преодолел, не понятно как, 15 метров по коридору. Иду дальше, а мастер идёт к себе. Дальше смена проходит как обычно. Утром сдаю линии и ухожу домой. Сон дома без проблем, дальнейшая жизнь тоже без проблем.
Потом, спустя неделю, я рассказал всё напарнику. Он отнёсся серьёзно к моему повествованию и даже на следующую смену принёс фотку свояка (мужа сестры) — это был точно человек из кафе. Но в реальной жизни я его никогда не видел…