Теперь с курением борются. И это, я считаю, очень правильно. Я тоже подумываю о том, чтобы бросить — хватит уже травиться. Однако сегодня я хочу рассказать историю не о вреде курения, а о том, как оно спасло мне жизнь. Спасла меня, впрочем, не сама эта пагубная привычка, а обычная сигара. Но обо всем по порядку.
Был у меня в жизни период, так скажем, свободного творчества. Я служил копирайтером — писал рекламные слоганы по заказу нескольких компаний. Сидел дома и, когда случалась надобность, творил. Замечательное было время — деньги платили неплохие, опять же — свободный график. Но и спрос с меня, конечно, был строгий: абы что не напишешь — всякий раз приходилось выдавать свежую идею.
Я тогда взял в привычку творить на улице — так оно веселее, да и мозги на свежем воздухе дольше работоспособность сохраняют. Климат у нас мягкий: хоть целый год во дворе сиди, вот я и сидел. Просыпался, пил кофе, брал ноутбук под мышку и шел на свою любимую лавочку. Народу во дворе нет-разве что какая-нибудь бабулька малолетних внуков выгуливает. Тишь да гладь, да божья благодать… Я закуривал сигару и начинал набрасывать варианты слоганов.
В тот день, о котором речь, я обнаружил, что сигары у меня закончились. Я их обыкновенно покупал за углом в табачном ларьке, туда и отправился. Сигары продавались в таких жестяных чехольчиках, каждая — в своем. Чаще всего я брал сразу три штуки, а то и больше, но в тот раз денег у меня с собой было лишь на одну — одну и купил. Уселся я на лавку, открыл ноутбук, извлек сигару из пенала и начал ее раскуривать.
Тяну-тяну, а она не раскуривается. Что такое? Снова попробовал — ни в какую. И тут я понял, в чем дело: сигара была надломлена прямо посередине. Брак — такую в жизни не раскурить! Можно, конечно, сломать пополам и курить половинки по отдельности, но мне обидно стало: я же за целую сигару заплатил, причем нормальные деньги, — с какой стати я так изворачиваться должен.
Захлопнул я уже загрузившийся ноутбук и пошел в табачный ларек — возвращать негодную сигару. Дед в ларьке оказался не жадный и не скандальный: отпираться не стал — дал мне новую сигару. Через несколько минут я снова был во дворе. Вышел из-под арки и что же я вижу! Прямо поперек моей лавки лежит ствол огромной липы. Как, почему она рухнула — не знаю. Может, от старости уже ствол подгнил — дереву-то лет пятьдесят, не меньше: я всегда помнил его толстенным и высоченным, а я тут с самого рождения живу.
В общем, ствол разнес мою лавку в щепки, по дороге еще две машины, поблизости припаркованные, зацепил. Народ (кто, конечно, дома был) во двор высыпал… Все судят-рядят, как такое приключиться могло. А я все на лавку гляжу, вернее, на то, что от нее осталось, и думаю: не будь сигара сломанной, лежал бы я сейчас под этим могучим стволом и никаких сигар мне бы уже не потребовалось…
В тот день работал я дома. Работалось, надо сказать, скверно… Сперва бензопилы во дворе визжали — рабочие убирали рухнувший ствол, потом гаишники приехали составлять протокол по поводу раздавленных автомобилей — несколько часов с владельцами машин переругивались.
А у меня все лавка из головы не шла. Не скажу, что я панически боюсь смерти, просто, когда она проходит совсем рядом, думаю, даже человеку, наделенному прочным самообладанием, не по себе становится. Сигару я до вечера так и не искурил — вообще забыл о ней. Так она и лежала рядом с ноутбуком, а когда наконец взял ее в руки, увидел на чехле название марки.
Странно, я почему-то раньше никогда не обращал внимания на то, как называются мои сигары. А назывались они Broken tree — «Сломанное дерево». Вот вам и дерево… Вот вам и сломанное… Вернее — вот вам и сломанная сигара, потому что она в этой истории куда важнее сломанного дерева. Для меня-то уж точно…