Случилось это, когда мне было восемь лет. Мы с родителями переехали в городок. Отца распределили именно в этот город. Нам дали комнату в семейном общежитии. Трехэтажное здание, выглядело не лучшим образом. Штукатурка отвалилась, входные двери закрывались со скрипом и не плотно, по подъездам гуляли сквозняки. Стены обшарпанные, ступени сколоты. Здание было выкрашено в разные цвета. Краска облупилась. Мой новый дом, мне не понравился.
Когда мы первый раз подъехали к дому, в стороне стояли дети разного возраста. Они не очень-то приветливо на меня смотрели. Но, как и все люди, я надеялся на лучшее. Ребята поймут, что я хороший, и будут со мной дружить.
Когда мы устроились в новом жилище, я начал выходить во двор. У меня была любимая машинка, вот с ней я вышел во двор. Подошел к ребятам, которые сидели около песочницы, и занимались кто чем. Я приветливо улыбнулся, спросил можно ли мне с ними поиграть. Они молча на меня уставились. Один мальчик выхватил из моих рук машинку и швырнул ее о камень. Колеса разлетелись в разные стороны. Девочка засмеялась, и стала бросать в меня мокрый песок. К ней присоединились еще несколько детей. Они бросали без разбора, вся моя одежда превратилась в грязное тряпье, в глазах песок. Мне пришлось со слезами ретироваться.
Я вбежал в свой второй подъезд. Злые дети дальше двери за мной не побежали. Я понял, что пока удирал, выронил из кармана, ключ от комнаты. Родителей дома не было, они еще не вернулись с работы. Осенью темнеет рано. Я сел на подоконник между вторым и третьим этажом, пытаясь хоть как-то очистить свою одежду, от мокрого песка. Но сделал только хуже, все размазалось. Я заплакал еще горше. От мамы влетит, и завтра надо в школу идти, а курточка вся грязная.
На лестничном пролете, замигала единственная лампочка. Что-то щелкнуло, и подъезд погрузился в темноту. Фонарь во дворе, был в стороне от подъезда и слабо освещал территорию. Я заплакал уже от страха, первая мысль, которая пришла в голову на тот момент, что это мои недоброжелатели выключили свет.
В полумраке раздался шепот, я перестал всхлипывать, прислушался. Шепот повторился, но шагов я не слышал. Если бы это были мои новые «друзья», я бы услышал, как открывается дверь подъезда.
— Привет. – Шепот раздался рядом со мной.
Я подскочил на месте. Вытянул руку в сторону, откуда слышался шепот. Светлое пятно, выплыло из темноты.
В углу лестничной площадки, который совсем не освещался, появилась фигура. Судя по очертаниям, это была девочка. Она была полненькая, на голове торчали два хвостика, одета была в летнее платьице. Что меня и удивило, холодно, что бы гулять в платье.
— Привет. – С опаской ответил я.
— Что, досталось тебе?
— Да. Мы только въехали в этот дом. Я хотел подружиться с ребятами, а они закидали меня песком.
— Они не принимают в свою компанию чужаков. Сейчас они проверяют, расскажешь ты, что-нибудь родителям, или нет. Если не будешь жаловаться, ребята устроят тебе испытание, если пройдешь его, они будут с тобой дружить. Со мной они поступили так же, как с тобой.
Девочка вздохнула, и приблизилась ко мне. Шагов я не слышал. Тусклый фонарь, все же давал немного света. Я увидел, что девочка колышется над полом. Ног у нее не было, все заканчивалось платьем. Я моргал, глядя на не существующие ноги. Потом поднял глаза на лицо девочки. Оно светилось лунным светом. Два жидких хвостика на голове, торчали в разные стороны, только они выглядели реально. Я открыл рот, не зная, что спросить.
— Не бойся меня. – Шепотом сказала девочка. – Я уже умерла. Я призрак, не могу покинуть этот подъезд. Я так же, как и ты приехала в это общежитие. И тоже хотела подружиться с ребятами. Они избили меня, порвали мой красивый сарафан. Ох, и влетело мне тогда от мамы. Но я сказала, что просто неудачно зацепилась сарафаном за металлический прут. Через неделю, ребята сами пришли за мной. Я, конечно, обрадовалась, побежала с ними гулять. Только звали они меня не во двор, а на крышу. Сказали, что если не струшу, пройду испытание, то они возьмут меня в свою компанию. Я согласилась. Мы пришли на крышу, кто-то хихикал, кто-то стоял в стороне. Я увидела трос, прикрученный к вытяжной трубе, второй конец был привязан к дереву, которое росло внизу через дорогу. Мальчик объяснил, что надо сделать. Трос был продет в металлическую трубку, мне надо было взяться за трубку и спуститься по этому тросу вниз. Я смотрела на них, и не понимала, шутят они, или нет. Они говорили на полном серьезе. Я не из робкого десятка, согласилась. Схватилась за трубку, и подошла к краю крыши. Было очень высоко, мое сердце забилось в два раза быстрее. В последний момент я хотела сказать, что передумала. Я не знаю: кто, несколько рук толкнули меня в спину, я полетела вниз. Руки сжимала вокруг трубки, с громким криком, я летела навстречу земле, сильный удар, боль в ногах. Дыхание перехватило. Я разжала руки и кубарем прокатилась по земле. Полежала на земле, дыхание долго не восстанавливалось. Я поднялась с земли, еще подумала, а как это я в дерево не врезалась. Обернулась, смотрю, дерево как раз перед моим лицом. Я выглянула из-за дерева, ребята столпились вокруг чего-то. Что-то тихо обсуждают. Я разглядела, столпились они вокруг моего тела.
Я посмотрела на свои ноги, их у меня не оказалось. Я в ужасе закричала. Меня никто не слышал.
Трос ребята, быстро сняли. Все подумали, что меня сбила машина, у меня были открытые переломы обеих ног. Дети со двора подтвердили, что видели быстро мчавшуюся машину.
Я слушал этот рассказ. И мурашки бегали по моей спине.
— Как же так, неужели никто из взрослых ничего не видел?
— Это общежитие на окраине городка, на отшибе. Здесь чужие не ходят. А на задний двор не выходит ни одного окна. Там только проходит дорога, по которой редко ездят машины.
Нужны ли мне такие друзья? Вряд ли. Девочку- призрак, я видел часто, и разговаривал с ней. Лучше с ней дружить, чем с жестокими детьми. Но весной мне исполнилось девять лет, и призрак больше я не видел.
Летом мы переехали в другой город.