Есть в г. Краснозаводске (городе моего детства) живописное местечко под названием Петухова дача. В лесу на отшибе стоит красивая старинная усадьба помещика, фамилия которого, кажется, совпадает с названием. Домик весь резной с крылечком, а на самой высокой крыше красуется петушок. А вокруг лес глухой, в основном сосны-красавицы. Поместье после революции 17-го года перешло в руки Советской власти. Хозяин то ли за границу бежал, то ли помер. А на территории Петуховой дачи отстроили советский профилакторий для рабочих местного завода. Поставили качели-лавочки, построили корпуса, столовую, баню. От старого здания в глухой лес проложили асфальтированную дорожку которая заканчивалась у обрыва. Там открывается красивый вид на дремучий лес и узкую извилистую речку, протекающую внизу.
Будучи детьми, я и мои подруги часто бывали на территории Петуховой дачи. Знали мы сто лазеек, навещали отдыхающих детей и ходили с ними в дремучий лес за малиной, земляникой и грибами. Были у нас свои тропы, которые простирались намного дальше асфальтированной дороги. О даче помещика Петухова, конечно, ходили разные байки. И про сокровища, спрятанные на территории усадьбы, и про проклятье сбежавшего хозяина, и про появление призрака помещика. Позже говорили о нечистой силе в лесу, которая пугает грибников, заставляя плутать в лесу по кругу несколько суток. Но с нами – детьми – никогда ничего не происходило. Когда мне было уже лет 17-18, я вдруг вспомнила об этом загадочном месте. Было это так.
В конце апреля, когда уже весь снег почти растаял, я с другом, который за мной отчаянно ухаживал, решила поехать на природу. Хотелось романтики – посидеть у костра, что-то пожарить. Купили сосиски, пару бутылок пива (для меня, т. к. он был за рулем) и поехали к усадьбе. У ворот нас никто не остановил, они были открыты. Народу никого, машин других нет. Все так неухожено – листья прошлогодние, корявые ветки, будто территория заброшена. Мы оставили машину на территории прямо возле крыльца и через аллею сосен пошли посмотреть, есть ли кто в доме. Дверь оказалась закрытой на замок. Ни души. Мы хотели найти сторожа, чтобы узнать, можно ли тут оставить машину, но пришли к выводу, что здесь давно никого не было, разруха. Мне было перед м. ч. неудобно – зазвала его в какую-то дыру, а обещала сказку. Но отступать было поздно, взяли рюкзак и пошли в лес.
Полюбовались видом с обрыва – на закате очень красиво – и двинулись к речке вниз по едва угадывающейся тропинке, которую я помнила с детства. Внизу у реки мы разожгли костер, нашли пару бревен, на чем посидеть, пожарили сосиски, поболтали. Я между прочим рассказала парню все те байки про поместье, поржали вместе.
Смеркалось. Становилось холодно, костер затухал, а дрова найти в темноте не просто. Река во мраке шумит как-то не так, как днем. Зловеще и громче. Я допила первую бутылку пива, когда стемнело окончательно. И тут мы услышали какой-то непонятный звук, будто кто-то везет тележку с бидонами и они гремят. Но в лесу у извилистой речки камыши и коряги, никаких дорог и троп, а главное – нет населенных пунктов. До профилактория 15-20 минут идти. Кому тут быть, кроме нас, поздним весенним вечером? Впрочем, звук скоро затих, как только мы встали и начали прислушиваться и вглядываться в темноту. Ну, мы нервно похихикали и снова уселись, стали костер раздувать и подкидывать остатки дров. Решили, что сосиски доедим, я пиво допью, и пора назад двигать, а то жутковато. И тут снова этот звук противный! Блин, мы испугались уже не на шутку! Я под хмельком уже была, встала и кричу в сторону звука, куда-то в камыши: «Э-э-э! Кто здесь?!» И сама испугалась своего крика, такой он вышел громкий и резкий. И тут такая тишина настала, что мы поняли: надо валить, срочно! Мы даже ничего друг другу не сказали – я схватила рюкзак, Славка (м. ч.) свою сумку, и только мы двинулись, как поняли, что не знаем, КУДА ИДТИ. Темно и в панике непонятно, откуда пришли. И тут опять этот звук, и костер затухает, я метнулась в сторону, оглянулась, ища глазами Славку (не отстал ли?), и вижу – он стоит и смотрит в небо. И я глянула, а там хрень какая-то. Светящийся белый шар, размером с шар для боулинга, явно не звезда и не высоко, где-то на уровне деревьев, и около него еще три шара, но меньше и тусклые какие-то. Мелкие тусклые шары как бы играючи плавали в воздухе в произвольном порядке вокруг большого ярко-белого светящегося шара (при этом звук дребезжащей тележки становился все громче, а загадочные огни все ярче). От увиденного весь хмель из меня вышел мгновенно, а в сердце так тоскливо стало, и я поймала себя на мысли, что вокруг, кроме нас со Славиком, ни души, до города пешком минут 40. И эта темнота, не видно куда идти! А родители, наверно, сейчас пьют чай и смотрят новости, не зная, что больше нас живыми не увидят. Это мгновенно в голове у меня пронеслось.
И тут мелкие огненные шары в небе резко слились с ярким большим шаром, и он стал красным, стал быстро снижаться. Я схватила завороженного Славку за руку, и мы побежали куда глаза глядят. Я визжала от страха, спотыкалась о какие-то коряги, ветки царапали мне лицо, где-то рядом в темноте мелькала светлая куртка моего друга. Темно было — хоть глаз выколи, и оглянуться страшно, и остановиться. Сотовых тогда еще не было, зажигалка полудохлая. И тут я вспомнила, что в рюкзаке с Нового Года лежат бенгальские огни. Я на бегу нашарила их в кармане рюкзака и с нескольких попыток запалила! Славка, в грязной порванной куртке, с бешеными глазами кричал счастливым голосом, что нашел дорогу. И действительно, мы, запыхавшиеся и грязные, выбрались из леса на асфальтированную дорожку, покрытую прошлогодней листвой, ведущую к темной, не освещенной ни одним фонарем, мертвой усадьбе. Но на тот момент Петухова дача нам показалась намного приветливей леса и речки.
Забрались мы в машину и, не договариваясь, сразу двери заблокировали. Сидим, дыхание восстанавливаем. У меня джинсы порваны и кроссовки мокрые, сердце стучит оглушительно. Смотрю на бледное лицо Славки и нервно смеюсь. И вдруг в стекло со стороны водителя как кто-то треснет со всей дури! Мы как заорем хором! И фонарь нам прямо в лицо. Оказалось, сторож долгожданный. Славка окно приоткрыл, и сторож, мужик лет сорока в плащ-палатке, спросил грозно, кто нам разрешал въезжать сюда. Ну, мы объяснили, как есть – мол, никто, извините, ворота были открыты, да мы уже уезжаем. Сторож фонарь выключил, что-то пробубнил, чтоб убирались по-быстрому, и растворился в темноте. И мы, хватанув жесткого адреналинчику, с радостью быстро поехали прочь.
Когда выезжали, удивило то, что ворота как были открытыми, так и остались. Их никто и не трогал, не закрывал. А на следующий день я кратко рассказала о происшедшем своей соседке, которая раньше работала в столовой профилактория. Она хмыкнула и сказала, что Петухова дача закрыта давно, так как завод обанкротился почти полностью, профилакторий давно не ремонтировали — все под замком и заколоченно, и давно не охраняется, бесплатно кто будет стеречь? Может, это и не сторож был вовсе?