Автор: Титов Дмитрий
Обожаю эту металлическую решетку на моем окне. Все потертости каждой составляющей интерьера. Серую, не оттирающуюся грязь, заполняющую каждый уголок, каждую щель, каждый стык. Боже, как же я все это люблю. А унитаз… ох, знали бы вы, какой удивительный, непередаваемый и, уж тем более, неповторимый аромат излучает этот металлический, слегка помятый трон. Чудесно!
А еда здесь… ох, об этом даже говорить не просто. Практически сразу же мои слюнные железы начинают активно вырабатывать жидкость, которую приходится сглатывать… и стремительно подкатывает ощущение голода! Даже металлическая миска, из которой я ем, со всеми ее оббитыми и помятыми краями, исцарапанным дном — совершенство! Минимализм! Как сказал бы простой обыватель – просто и со вкусом! Как скажу я… лучшего в своей жизни я просто не видел.
Но, углубляться в подробности, при всем моем желании, возможности, увы, не имею. Очень скоро идти на прогулку… на эту чудесную, пропитанную жизнью и свободой прогулку! Так что, времени у меня крайне мало, поэтому я начну с самого начала. Все мое повествование ограничено лишь тем поистине чудесным промежутком времени, когда все и случилось… то, что было до, не имеет совершенно никакого значения.
Перенесемся во времени на четыре месяца назад. Декабрь. Не знаю, который был час, ибо часов у меня нет, но уже стемнело и, сквозь медленно плывущие облака, на небе мерцали звезды. Я, как и каждый вечер, лежал, укутанный и накрытый несколькими найденными старыми пуховиками, пальто и прочими выкинутыми тряпками. Это был вопрос жизни и смерти, так как образ существования, который вел я и мне подобные, был весьма не безопасен. Когда шкала градусника опускается ниже двадцати пяти, и вы сидите дома с чашкой горячего чая и смотрите любимую телепрограмму или ковыряетесь в Интернете, читая страшилки паблика «Страшные истории»… задумайтесь хоть на миг, что сейчас делают те, у кого дома нет. Те, кто вынужден слоняться по улицам в поисках куска хлеба, ста грамм водки или спирта и, конечно же, теплого уголка. Как я уже сказал, это был вопрос жизни и смерти.
— Ублюдок! Вставай сука! – Раздался хриплый, срывающийся голос надо мной, а после последовала серия ударов ногой, которые, из-за обилия смягчающих материалов, превратились в безобидные пинки. – Это ты, сука! Ты украл Чарли! Ты украл его, чтобы сожрать! Это так!? Отвечай, гнида!
Чарли – облезлый старый пес негодующего и пинающего меня ногами человека, которого, кстати, зовут Борис. Он и его пес обитают неподалеку.
— Признавайся, гад! Тебе что, совсем нечего жрать, что ты решил съесть и его?
Разумеется, к пропаже бедной псины я не имею никакого отношения. Но объяснять что-то невменяемому и, до кучи, вдрызг пьяному Борису было бессмысленно. И, только я собрался нанести удар по ногам, что бы сшибить его, как он сам, запутавшись в моих тряпках, приземлился прямо на меня, проехавшись лицом по стоящему рядом мусорному баку.
Я был слишком слаб, чтобы столкнуть с себя навалившееся тело, и поэтому просто лежал, выжидая продолжения. Проходившая мимо женщина осуждающе посмотрела на нас, а после брезгливо отвела взгляд. К этому мне не привыкать, такую реакцию я вижу по несколько раз на дню.
Рядом со мной зазвучали жалобные всхлипы и стоны. Борис, словно маленький мальчик, споткнувшийся и ударившийся, хныкал, лежа на мне. Я приподнял голову, чтобы увидеть его стесанное, слегка кровоточащее, бородатое и морщинистое лицо.
— Чарли! Мой бедный пес! Чарли… о, Чарли…
Его нытье вызывало у меня двоякое ощущение. Мне было жаль Бориса. Возможно, наблюдатель со стороны просто посмеялся бы, прокомментировав, что до такого состояния доводит беспробудное пьянство. Но я-то могу себе представить, что значит потерять друга, пусть даже и пса, когда помимо него все, что есть у тебя в жизни, можно по пальцам пересчитать. А, с другой стороны, я дико хотел спать и поэтому раздраженно стал пихать Бориса.
— Хватит, дурак! Слазь с меня! Не трогал я твоего пса! — Я даже поймал себя на мысли, что хочу поскорее избавиться от его присутствия, чтобы не испытывать жалось к этому человеку.
— Ха-ха! – Раздалось неподалеку от нас. Мимо проходила компания подростков. – Вы че, педики?
— Борис, твою мать! Слезь с меня! – уже был на пределе я, но сделать ничего не мог.
— Чарли… бедняга! Чариииии… — стоны его превратились в назойливый вой.
Наконец, сдавшись, я откинулся на спину и, прищурившись, стал вглядываться в слепящий свет фонарного столба, что стоял ближе всех. Борис, спустя какое-то время, тоже перестал шевелиться и затих.
— Простите. Простите, вам помочь? – Высокий, приятный девичий голос раздался рядом и я, заслонив падающий свет рукой, опустил взгляд. Приятная на вид девушка, лет шестнадцати, как мне показалось сначала, боязливо стояла в стороне и смотрела на нас. – Я спрашиваю, вам нужна помощь?
Интересно, как она может помочь. Столь хрупкое создание, она точно не смогла бы сдвинуть эту неподвижную тушу, из-за которой мне к этому моменту стало уже тяжело дышать.
— Вы меня слышите? – Вновь спросила она, и я, выйдя из ступора, одобрительно затряс головой.
Девочка подошла к нам вплотную и, наклонившись, что-то прошептала Борису на ухо. На происходящее я смотрел с нескрываемым удивлением. Обычно приблизиться так близко человеку мешал зловонный запах, источаемый давно не мытым телом.
Я почувствовал какую-то возню на себе. Оказалось, это Борис, наконец, начал неуклюже подниматься, чуть не отдавив мне руку своим коленом. Поднявшись на ноги, он молча заковылял вдоль дороги и скрылся за углом. Сказать, что удивлению моему не было предела – не сказать ничего.
— Но как ты?.. – Я бросил взгляд на девушку, так и не договорив фразу до конца.
— Как я что? Заставила его уйти? Я просто попросила его. – Вид у нее был добродушный и самодовольный.
— Но… я… — не получалось подобрать слов. Еще и отсутствие вечерней порции алкоголя давало о себе знать. Измученное тело просило выпить, и от этого рассудок слегка притупился.
— Я живу вон там! – Она показала пальчиком на стоящий через дорогу пятиэтажный дом. – Я живу одна. Мама сбежала от меня. А где живете вы?
— Здесь! – Наконец выдал я и стал неспешно натягивать разбросанные «тряпки», укрывающие меня до этого и разворошенные Борисом. – Я живу прямо здесь.
— Прямо здесь? – На ее лице проскользнуло удивление. – Бедняга! Эмм… ну, если хочешь, я могу помочь!
— Как? Поселишь у себя дома, вместо мамы? – Ухмыльнулся я.
— Нууу… нет. Но кое-куда пристроить все-таки могу. Хотите? Ну, хотите, хотите? – С детским нетерпеливым азартом начала выклянчивать девушка мое согласие. Я думал, она сумасшедшая. Неужели ей не говорили, что нельзя разговаривать с незнакомыми людьми? Да еще и с бомжами!
— Ну, давай! Хочу! – Я согласился, уже изрядно уставший и хотевший спать. Думаю, это был единственный способ избавиться от нее.
— Ура! Я так люблю помогать людям! Я сделаю все в лучшем виде! Вы будете в восторге! Ура! – Закричала она радостно, от этого крика я даже огянулся по сторонам… не подумает ли кто, что это я прицепился к беззащитной девушке. Рядом не было ни души. А когда вновь бросил на нее взгляд, передо мной никого уже не было.
— Что за черт. Привиделось, что ли… — На минуту застыв, произнес я вслух, а после, почувствовав невыносимую слабость, улегся головой на мягкий свитер, лежавший в качестве подушки, и погрузился в сон.
———————
Столь странные сны, как этот, мне не снились уже очень давно.
Бесконечно прекрасный песчаный пляж. Время суток – ночь. Но из-за ярких, щедро рассыпанных по небу звезд, видно каждую песчинку. Гладь уходящей за линию горизонта воды удваивает количество мерцающих точек. Я стою на берегу. Желание войти в воду не дает мне покоя, но я так боюсь нарушить морское спокойствие, что нервно хожу туда-сюда вдоль пляжа.
По небу необычно медленно проплывает падающая звезда и тухнет где-то вдалеке. Я делаю глубокий вдох полной грудью. Дышится легко. И вот, наконец, я решаюсь и делаю первый шаг. Затем еще один. Круги на воде, исходящие от моих ног, захватывают отражаемые звезды и нарушают их спокойствие. Совершая маятниковые движения, вместе с рябью воды, они начинают суматошно и хаотично делиться.
Поднимаю глаза наверх. В небе же, напротив, одна за другой они тухнут, оставляя лишь бездонный и всепоглощающий мрак. От этого становится крайне тоскливо, я пытаюсь опустить голову и вновь взглянуть на отражение, но не могу. Ярких точек так много, что они образуют единую светящуюся и переливающуюся разными оттенками желтого массу.
Вместе с этим, я чувствую сильную вибрацию внутри себя. Из ниоткуда раздается сначала еле слышный, но через мгновение уже звучащий невыносимо громко, грохот. Как-будто прямо надо мной пролетает реактивный самолет.
Свет уже повсюду. Нет ничего кроме света. Я чувствую, как он, при каждом вздохе, заполняет мои легкие. Мне нечем дышать. Панический ужас. И…
Негромкий металлический скрежет вернул меня в реальность. Я открыл глаза. Мне потребовалось еще несколько секунд, что бы полностью проснуться.
Все еще ночь. Небо затянуло тучами, и мелкими хлопьями падает снег.
Металлическое дребезжание, которое изначально я списал на часть сна, вновь раздалось где-то в другом конце улицы. Я приподнял голову. Неуклюже шагающий силуэт неспешно двигался в мою сторону. В руке у него было что-то, что, волочась по асфальту, издавало этот звук. Не знаю почему, но у меня возникло крайне нехорошее ощущение и даже страх. Я не сводил глаз с приближающегося человека.
Наконец, проходя мимо очередного фонарного столба, незнакомец вошел в его падающий свет. И моему взору открылся весь образ идущего в мою сторону… человека? Не решаюсь делать столь смелых утверждений.
Лысеющая голова с торчащими местами седыми клоками волос. Морщинистое, непонятное лицо. Рот, искаженный в невероятном оскале, с сильно выступающими вперед деснами, из которых торчат желтые, кривые и гнилые зубы. Из одежды – длинное, потрепанное, местами рваное, пальто.
Взгляд приближающегося существа был устремлен прямо на меня. Я знал, что оно движется ко мне. Я, наконец, разглядел, что же издает этот металлический звук. В своей руке он волочил по асфальту пожарный топор с длинной красной рукоятью.
Дикий ужас сковал меня. В этот момент я почувствовал себя словно маленький беспомощный мальчик перед лицом чего-то ужасного и необъяснимого, приближающегося из темного коридора, в мельчайших подробностях обрисованного воображением.
Скорее всего, такой эффект стал результатом непреодолимого ужаса, но, уже в следующие несколько секунд, я оказался на дороге. Несмотря на слабость, выбраться из-под своего укрытия получилось довольно легко. Заметив это, нечто, как мне показалось, ускорилось и, все так же ковыляя ногами, еще стремительней направилось в мою сторону.
— Господи, да что же это… — вслух произнес я и попытался закричать. Но, не успев выкрикнуть и одного слова, голос сорвался, и я зашелся в тяжелом кашле. Я попытался бежать. Но кашель, больные ноги, возраст и общее состояние моего организма не дали мне этого сделать. После нескольких шагов я упал.
Шатающаяся тень уже коснулась меня, и расстояние между мной и монстром составляло не больше пяти метров. Я услышал издаваемое то ли хрипение, то ли даже рычание. Вблизи я смог рассмотреть его глаза… а, точнее, только один глаз. Вместо второго – только грубый шрам. Но даже в таком взгляде читалось столько ненависти и злобы, что сомнений не оставалось. Если ничего не предпринять – меня изрубят на куски.
Надо мной раздался вопль. Нечто подошло уже вплотную и, издавая свирепый звук, замахнулось на меня топором. Вот так нелепая смерть. Столько холодных ночей у меня за плечами, столько избиений со стороны «порядкоохраняющих» органов, со стороны просто гуляющей молодежи, столько отравлений, а умереть суждено от рук монстра, каких описывают только в страшных сказках.
Отведя глаза в сторону и, уже смирившись с неизбежным, я наткнулся взглядом на лежащий рядом металлический штырь. Не знаю, как у меня это получилось. Но в один миг я схватил его и, поднявшись на ноги, со всего размаха вонзил прямо в шею так и не успевшему нанести удар чудовищу.
В лицо брызнула струя крови. Прозвучал короткий хрип, а после уже бездыханное тело повалилось на асфальт.
Не знаю, как это объяснить, но на меня нашло чувство сумасшедшей агрессии. Я подошел ближе и, вытащив штырь из шеи, нанес еще несколько ударов в область груди. Металл с легкостью входил в плоть.
После подкатило ощущение сильнейшей усталости, противостоять которой не было сил, и я повалился на дорогу. Из окон дома, в которых горел свет, на меня смотрели удивленные и встревоженные взгляды. Мне было все равно.
— Ну вот, видишь, ты со всем справился! – Раздался знакомый голос рядом со мной. В тени у подъезда стояла та самая девушка. Стояла так, чтобы не попадать в поле зрения жильцов дома. – Я в тебе не сомневалась!
— Ты? Какова черта здесь происходит! – Задыхаясь от усталости, бормотал я.
— Ты справился! Ты помог и себе и ему! Он, как и ты, устал от этой жизни, он не мог больше страдать! Однако, если для тебя решение не обязательно должно быть таким радикальным, то, в его случае, это — единственный выход. В глубине души он сам этого хотел, поверь мне. – Ее голос был раздражительно спокойным.
— О чем ты говоришь? – Стараясь как можно внятнее, произнес я и поднял голову.
Страх и ужас, которые все еще только «выветривались» из моей головы, вспыхнули с новой силой. Я не верил своим глазам. Рядом со мной, истекающий кровью, лежал Борис. А рядом, с таким же отверстием от железного штыря, его пес Чарли. Похоже, он все-таки нашел свою собаку. И похоже, я только что убил их обоих
— Классно я придумала!? Ты бы никогда не решился на это, если бы видел реальную картину! Но я помогла тебе сделать этот шаг! – Задорный голос девушки болезненным эхом отражался в моей голове.
— Ты… но… — От шока во рту была словно вата. – Что ты….
— Я помогла тебе! – С долей раздраженности и агрессии сказала она. – Будь так добор, перестань жевать сопли! Теперь все будет намного лучше! Теперь он не будет страдать! Теперь тебе не придется жить на помойке!
Издалека стал доноситься звук сирены. Кто-то из жильцов вызвал полицию.
— Не волнуйся – продолжила она. – Там тебе будет хорошо! Уж точно лучше, чем здесь! Я позабочусь об этом! – на ее лице промелькнула ехидная улыбка и она, выйдя из тени, подошла ко мне вплотную и присела на корточки. – Сейчас поправим…
Поднеся губы к моему уху, она прошептала что-то. Всего одно слово. Одно слово, которое уже никак не вспомнить, но после него в глазах потемнело, и я медленно стал погружаться в сон. Сирены звучали совсем близко.
Сейчас я в колонии строгого режима, отбываю свой двадцатилетний срок. Но я столько не проживу, так что я здесь буду до самого конца.
Обожаю эту металлическую решетку на моем окне. Все потертости каждой составляющей интерьера. Серую, не оттирающуюся грязь, заполняющую каждый уголок, каждую щель, каждый стык. Боже, как же я все это люблю. А унитаз… ох, знали бы вы, какой удивительный, непередаваемый и, уже тем более, неповторимый аромат излучает этот металлический, слегка помятый трон. Чудесно!
Но вот уже пора на прогулку. После будет ужин. После время пролетит быстро и наступит сон. И, как и каждый раз, мне будет сниться одно и тоже.
Бесконечно прекрасный песчаный пляж. Ночь. Небо, щедро усыпанное звездами, каждая из которых копируется в отражении морской глади.
Я сижу на песке и всматриваюсь в даль. Рядом сидит она. Мы беседуем. Она рассказывает о том, как помогала и другим людям. Как оказалось, мне еще повезло. Она подносит палец ко рту и, с улыбкой на лице, взглядом показывает в сторону. Я поворачиваю голову. Пожилая женщина неуверенно собирается шагнуть в воду.
— А с ней то что? – шепотом спрашиваю я.
— У нее четверо детей, а муж бросил ее. Она так устала от всего этого. Она не справляется. Один ее ребенок уже сидит на игле. Он уже обречен. Остальным будет лучше, если его не станет. Ей тоже станет проще.
Она уже коснулась воды, и круги начинают заполнять всю поверхность.
Я знаю, чем это закончится.