Началась эта история с того, что я очень люблю книги. Самые различные: классика, фантастика, философские труды, эпос, пьесы… Перечислять долго. Из-за того, что я люблю книги, я частый гость в книжных магазинах. Меня там знают даже уже по имени, рекомендуют книги, показывают недавно поступившие новинки, а иногда позволяют подрабатывать — разгружать книги, ставить их на стеллажи…
Вот и сейчас я зашел в один из своих любимых книжных магазинов в надежде найти новую книгу полюбившейся мне серии. Правда, шел я рано, но магазин в это время уже был открыт. Кто рано встает, тому Бог подает.
— А, Максим, здравствуй, — поприветствовал меня продавец, — А я как раз тебя ждал, — он обвел рукой помещение магазина. На полу стояли коробки, еще не распакованные. Я предложил свою помощь и вместе с двумя работниками магазина мы за час распаковали все коробки и расставили книги по местам.
— Спасибо за помощь, Максим, — поблагодарил меня продавец, — Ты, наверное за новой книгой в серии пришел? Ее нет еще, извини. Но я могу предложить тебе что-то, что тебя заинтересует.
С этими словами продавец на секунду исчез в служебных помещениях, а вернулся оттуда держа в руках книгу. Крайне необычную: на черном кожаном переплете царапины (я сперва подумал, что книга повреждена, но оказалось, что это такой стиль), страницы необычного желтого цвета, а название — «Cognoscitis valorem» — было написано красными чернилами. Автор у книги тоже был необычный — никто Мортимер Инсаниам. Никогда о таком не слышал.
— Не знаю уж, что это такое, — пожал плечами продавец в ответ на мой немой вопрос, — Но книгу ведь не судят по обложке, верно?
— Верно. Я возьму ее. Сколько с меня?
— О, Максим, не нужно денег. Эта книга у нас уже давно, больше трех лет. Почему-то мы никак не можем ее продать, никто ее словно и не замечает.
— Хм. Большое спасибо, — я бережно взял книгу, аккуратно положил ее в свой специальный кейс для книг, попрощался с работниками магазина и направился домой.
Дома я первым делом (после того, как переоделся, разумеется), задвинул шторы, включил свет, достал «Cognoscitis valorem», устроился на своем любимом кресле. Прежде чем открыть книгу, я по привычке прощупал обложку, погладил ее — надо же, на ощупь как настоящая кожа! — принюхался к запаху недавно купленной книги… Он отличался от обычного. Если обычно недавно купленные книги пахли новой бумагой и чернилами, то эта пахла так, как у нас в школьных мастерских. Странно. Подумав, что это очередной стилистический ход, я открыл первую страницу.
Мама родная!
С первой страницы на меня смотрело мужское лицо, умело нарисованное черными чернилами. Даже создавалось впечатление, что это просто черно-белая фотография. У лица не было волос, глаз в глазницах, ушных раковин и носа — они были отрезаны. Лицо исказилось в гримасе невероятной злобы, отчаяния и ненависти. Казалось, что оно стремиться вырваться со страниц книги. Я прямо почувствовал, как тяжело этому бедняге.
Подумав, что это всего лишь иллюстрация, я перелистнул страницу, но там тоже было нарисовано-сфотографировано лицо. На этот раз женское, но так же без волос, глаз, носа и ушей. И с такой же смесью нечеловеческой злобы, отчаяния и ненависти. От страницы даже, кажется, доносилось шипение.
С целью эксперимента я полистал «Cognoscitis valorem» еще, но на каждой странице книги были эти перекошенные обезображенные лица: мужские, женские, детские, лица стариков, подростков… Всякий раз, когда я открывал страницу и видел эти лица, я вздрагивал — до того сильно на них выражались чувства ненависти, злобы и отчаяния. В книге было пятьсот страниц: на четыреста девяносто девяти присутствовали лица, а на последней снова была эта надпись: «Cognoscitis valorem».
«Мда, приобрел, блин, книжечку» — с этой мыслью я закрыл черную книгу, поставил ее на свободное место на полке и ушел по своим делам.
Сегодня мне спалось плохо, снились те лица из книги. На следующий день я вышел на свою работу (я обычный офисный планктон, устроился куда смог), но когда пришел… У всех в офисе лица были точно такими же, как и в «Cognoscitis valorem» — волос нет, глазах в глазницах нет, носы отрезаны, ушные раковины тоже отрезаны, а сами лица выражают те же чувства, как и рисунки.
— Ребята, что с вами случилось? — дрожащим голосом поинтересовался я.
— Да все нормально, Максим, — ответил мой хороший знакомый Семен, повернув лицо в мою сторону. Я вздрогнул, — А чего ты дрожишь, будто привидение увидел?
— Ваши лица… С вами точно все в порядке?
— Да все отлично, что у нас с лицами-то?
— Ваши уши, глаза, носы… их нет!
— Максим, да брось ты придуриваться. Вот мои глаза, — Семен ткнул пальцем себе в пустую глазницу и поводил там, — Вот нос, — Семен почесал кусок оголенной плоти, — И уши, — провел ладонью по сияющей дыре на месте правого уха.
— Да ему плохо совсем, — внезапно произнесла изуродованная Лика, — Максим, ты иди домой, отоспись, мы перед боссом тебя отмажем.
Я не желал оставаться среди обезображенных коллег, поэтому поблагодарил за помощь, ушел из офиса и отправился домой.
Господи! У ВСЕХ людей на улице лица точно такие же, как и в книге! У каждого прохожего нет глаз, лицо каждого прохожего выражает сильную ненависть и злобу. У каждого! У женщин, у маленьких детей! Все! Все изуродованы! Я ускорил темп — эти лица внушали мне самый настоящий, животный, неконтролируемый страх!
Вернувшись домой я запер дверь на три замка, задернул шторы и решил успокоиться, посмотрев телевизор. Моим надеждам не суждено было сбыться — и у людей в телевизоре лица были изуродованы. Господи, да что же это такое?!
Все началось после того, как я прочитал «Cognoscitis valorem» Мортимера Инсаниама. Надо бы посмотреть в интернете, что это за писатель такой и что это за книга. Запустив браузер, я, опасаясь смотреть на фотографии людей, начал поиск. К моему удивлению я не нашел Мортимера Инсаниама в интернете, ответов на мой запрос не дал ни Яндекс, ни Гугл. Набрал название книги — тоже нет результата. Первая ссылка, правда, привела меня к переводу данной фразы.
«Cognoscitis valorem» переводится с латыни как «Познай смысл».
Поразившись внезапной догадкой, я попытался перевести имя и фамилию автора». Mortus» на латыни означает «Смерть», а «Insaniam» — «Сумасшествие»
С этого дня я не мог спокойно смотреть на лица людей — все они казались мне обезображенными и яростными. Постепенно я стал избегать общения с людьми, а в конец уединился в заброшенном здании, в, которое не заходят даже всякие подростки, готы и наркоманы. Выходить из своего укрытия я стал только по ночам, а пропитание добывал воруя или роясь в мусорках, лишь бы не видеть людей, ставших такими ужасными.
Разумеется, от властей не ускользнул тот факт, что в заброшенном здании обитает какой-то псих, всячески избегающий людей. В мое укрытие послали наряд ОМОНа, меня схватили и привели в участок, где изуродованные пытались меня допросить, но от страха перед ними я не смог произнести ни слова. Меня признали невменяемым и упрятали в психушку. Только там, в темной комнате без окон, мягкими стенами, я почувствовал себя хорошо — сюда люди точно не зайдут.
В своей палате я потерял счет времени, но спустя некоторое его количество мне в палату санитары принесли что-то, завернутое в упаковочную бумагу, попросили раскрыть и ушли. Я разорвал упаковку и увидел ту самую книгу, из-за которой я сюда и попал. Любопытство побудило меня полистать книгу. Ничего не изменилось — те же обезображенные лица. Но заглянув на последнюю страницу я увидел… свое лицо, тоже изуродованное, тоже выражающее злобу, отчаяние и ненависть — даже сильнее, чем остальные лица.
Внезапно я почувствовал, что сердце начинает пропускать удары. Кислорода стало не хватать, зрение ослабло, а сам я, потеряв силы, рухнул на пол палаты. Сердце билось все реже, сил оставалось все меньше, а в глазах все покрыло черной дымкой. Я не испугался смерти — она избавит меня от страха перед изуродованными лицами. Перед тем, как тьма полностью поглотила мое зрение, я увидел, что книга покрылась кровью, раздалось громкое шипение, а после «Cognoscitis valorem» испарилась из палаты.